Историк – о генезе и последствиях русского ресентимента и десяти правилах гигиены обращения с Россией. Но чтобы глубже понять исторические источники явления, советуем статью автора "Погибель земли Руськой: к эволюции этнополитических представлений в Восточной Европе XII–XVI вв."
Александр Мусин - доктор исторических наук, публицист, научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург). С 2014 года открыто выступает против российской агрессии против Украины. Последние несколько лет живет в Польше и сотрудничает с европейскими научными учреждениями (Польша, Франция, Германия).
В начале 1950-х гг. Иштван Бибо, а в начале 1980-х гг. – Милан Кундера написали свои программные эссе – «Злой рок малых государств Восточной Европы» и «Похищенный Запад, или Трагедия Центральной Европы. Оба текста были адресованы европейцам на Западе, которой оставались непонятны «экзистенциальные страхи» европейцев с Востока. «Западная перспектива» обоих писателей дала себя знать в перечне народов, находящихся в опасности. В обоих случаях речь шла о венграх, чехах, поляках, существованию которых угрожали империи: австро-венгерская, германская, российская, советская...
В этом перечне не было Украины и украинцев. Но именно история Украина в начале XXI века продемонстрировала миру, что страхи малых государств Центрально- Восточной Европы за свое существование не вымышленные, а реальные. Из всех империй, некогда угрожавших малым странам, в живых осталась только российская, недолгое время притворявшаяся социалистической.
Российскую агрессию против Украины с ее беспрецедентной жесткостью и цинизмом принято сравнивать с войной нацистской Германией против Европы. Однако это сравнение весьма условно. Германский нацизм – явление в значительной мере случайное и кратковременное, вызванное прусским милитаризмом конца XIX – начала XX в. и реваншизмом Первой мировой войны. Российская империя - явление другого порядка и большой исторической длительности. Связанные с ее существованием экзистенциальные страхи соседних народов требуют не только новой системы защиты будущего, но и нового понимания прошлого России и характерного для нее культурно-антропологического типа людей.
В своем эссе Милан Кундера задал вопрос, который оставил без ответа: была ли советская империя, «коммунизм», согласно его словоупотреблению, отрицанием или осуществлением российской империи? Сегодня очевидно, что советская империя была лишь псевдоморфозой «исторической России», ее мимикрией посредством модного в ХХ в. марксистского словаря. В конце концов, словарь был выкинут на помойку и маски оказались сброшены.
В результате выяснилось, что вид homo sapiens проглядел появление и развитие внутри себя особого типа людей – homo russicus, метко названных в Украине «рашистами», которые сформировали специфический «русский мир». Слово ruscism как обозначение русского фашизма уже прочно вошло в английские языки.
В эпоху СССР совокупность качеств и черт характера, свойственных в разной степени и пропорции всем советским людям, пытались обозначить как homo soveticus. Считалось, что этому типу людей присущи нетребовательность к качеству жизни и результатам своего труда, превращавшегося в халтуру, постоянные жалобы на жизнь, социальное лицемерие и воровство, патернализм и безответственность, отчуждение от общественной жизни, отсутствие солидарности и перекладывание вины на других, отказ от отстаивания собственных прав, приспособленчество как привычная форма пассивного соучастия в преступлениях государства и идеологизированность, ложное представление о причинно-следственных связях, неспособность к самооценке и искаженное восприятие действительности, приверженность «теории заговора», подозрительность и агрессивный изоляционизм. Все это расценивалось как результат социального эксперимента в СССР, нацеленного на создание нового «советского» человека.
Советский Союз развалился, но этот тип человека вместе с ним не исчез. Более того, обращение к российской истории подтверждает страшную догадку, что он не является советским порождением, просто пережившим создавшую его лабораторию. Этот тип человека существовал задолго до советского эксперимента. Его стоит назвать homo russicus. Существующие попытки представить homo russicus носителем традиционных и позитивных ценностей, альтернативой и антиподом homo soveticus, выглядят фальшиво. Традиционность очевидна, однако она не несет с собой позитива.
Существующие описания homo soveticus, а по сути дела - homo russicus грешат целым рядом щадящих его неточностей. Возможно, по причине неуместной здесь толерантности, возможно – в силу российского происхождения некоторых авторов, принадлежавших к тому же типу homo. Стремление избежать любой формы ответственности присуще представителям человечества в целом, но только в империи «русского мира» эта безответственность возведена в культ, связанный с культом вождя, несущего это бремя. Однако не эта черта в homo russicus главная. Ему присуща противоречивая убежденность в собственной значимости, исключительности и недооцененности в окружающем мире. В результате складывается целый ряд комплексов, связанных с самооценкой и виктимизацией. Это компенсируется высокомерным отношением к соседним народам и внешней агрессией как фальшивым способом заставить себя оценить.
В силу этого в России складывается специфическая нормальность. Она другая, чем у цивилизованного общества, сформировавшегося на европейских ценностях. Нормальный homo russicus – это путин, который посылает армию планомерно уничтожать Украину, это солдат, который убивает, грабит и насилует мирных жителей, это толпа, которая в восторге требует от путина продолжить уничтожение украинцев.
Норма – это стереотипы поведения большинства. Как и в любой системе, здесь могут быть флуктуации, ненормальности. Однако они никогда не определяли вектор развития Росси и внутреннюю атмосферу в стране. Более того, сама эта ненормальность тоже родом из «русского мира». Большинство россиян, пассивно не принимающих «русскую войну» и «русский мир», достаточно комфортно приспособились к существующей системе, показывая ей «фигу в кармане» и пытаясь отстраниться от сегодняшних реалий путем «внутренней эмиграции». Характерным показателем «русскости» такой социальной флуктуации служит публичная истерика по поводу возможных визовых санкций против россиян как угрозы собственному комфорту в виде туристических поездках в Европу. Предлогом для истерики называется неприятие принципа «коллективной ответственности».
Этот добровольный отказ от ответственности, социальная отчужденность – мы уже знаем – и есть характерная черта homo russicus. Однако в данном случае речь идет не о «коллективной ответственности», а о личной ответственности, как моральной, так и практической. Жизнь и судьба – не судебный процесс. Здесь не действует презумпция невиновности. Главные жизненные принципы – презумпция ответственности за происходящее и осознание причины и следствия. Ничему из этого не учит русская культура и история. Требование граждан России «исключить» себя из санкций в то время, когда Россия ведет войну на уничтожение соседней страны и народа – эта часть представлений homo russicus о собственной исключительности и недооцененности, лишь подчеркивающая подсознательную принадлежность этих людей к «русскому миру».
Еще одним признаком этой принадлежности является традиционная ошибка в построении причинно-следственных связей. В утрате жизненного комфорта обвиняется «коллективный Запад», а не собственное государство. Именно эта неприязнь к Европе и Америке и является отличительным признаком homo russicus. Вместо этого стоило бы задуматься о собственной мере ответственности за происходящее и принять его неизбежные последствия, в том числе и необходимость разрыва с «русским миром». В конце концов, главным объединителем людей, основой конструирования общества являются не идентичности, а ценности, которым современная политика и наука, в отличие от идентичностей, уделяет недостаточно внимания.
Российские попытки исключить себя из происходящего, задаваясь вопросом «А нас-то за что?» и делая вид, что «ничего не случилось», как и надежда, что скоро «все будет как раньше» – не реализуемы и ставят под сомнения все принципы, на которых сформировалась и продолжает существовать русская общественная культура. Все это позволяет оценить произошедшее в России к началу XXI века как антропологическую катастрофу, своего рода «неудачу Бога».
У этой катастрофы есть две причины: общая, человеческая, и частная, российская. Homo sapiens за 40 000 лет биологически совершенно не изменился. Единственное, что его удерживает от первобытной жестокости – это культура и право. Когда культурные и правовые барьеры падают или целенаправленно уничтожаются государством, человек возвращается в пещерное состояние. Примеры - война, армия, тюрьма, фашизм, где, как в первобытном племени, процветают культы вождя и насилия. Это может произойти с любым народом. В свое время власть в Германии, апеллирую к низменным человеческим эмоциям и выпустив их на свободу, освободила немцев от «химеры совести», создав фашистское общество. Сегодня такое общество создала Россия, освободив от «химеры совести» своих граждан.
Однако немцы, пройдя болезненный процесс денацификации и осознания ужасов собственной истории, быстро вернулись в цивилизацию, потому что имели соответствующие культурные традиции. Традиции России затрудняют ее вступление в мир нормальных людей. Не скажу – делают невозможным, homo sapiens теоретически обучаем, но затрудняют, потому что речь идет о homo russicus. Для успеха такой эволюции необходима трансформация собственной культуры на основе переосмысления, переоценки и осознания собственной национальной истории как череды преступлений и справедливого наказания.
Причины русской антропологической катастрофы не только и не столько в пропаганде последних лет. Иногда говорят, что войны выигрывает школьный учитель. Эту фразу стоит переиначить: школьный учитель начинает войны. Пропагандисты, без сомнения, ответственны за происходящее и обречены на возмездие, но они лишь предлагают обществу дополнительную мотивацию и современный язык ненависти.
Отвлечемся от академического стиля. Еще до всяких путиных, в 1980-е годы, во время срочной службы в советской армии нами командовал старший прапорщик. Он сформулировал «русскую идею» лучше и четче всех современных политиков и пропагандистов. Как бы это сказать, чтобы можно было напечатать? Ну, скажем так: «Мы всех имели и будем иметь, потому что мы русские люди». Он, кстати, был татарином. И, естественно, употреблял другой глагол. Чтобы на протяжении стольких лет исповедовать эту людоедскую идеологию, нужно иметь за плечами долгую историю.
Есть такое понятие в экономических и социальных науках - path dependence, зависимость общества от предыдущего пути развития, от своей культурной траектории. Так телега застревает в разбитой колее сельской дороги. Остается понять, как Россия наездила себе такую колею, в которой родился и вырос homo russicus?
Образно говоря, история России начинается в Киеве. Сегодня Киев имеет право сказать России словами Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью». Начинается она со лжи и насилия. В VIII веке банды викингов начали проникать в Восточную Европу ради грабежа и торговли с арабским Востоком. В эти отряды постепенно вливались представители местного населения – славяне и финно-угры. В процессе взаимной аккультурации возникла новая, отличавшаяся и от скандинавов, и от славян этно-социальная группа «русь», имя которой восходило к скандинавскому слову drots – дружина гребцов.
Поверим Повести временных лет. В конце IX в. ватага руси подошла к Киеву, их князь Олег представился купцом, а не захватчиком. Ему поверили и приютили. После этого он убил хозяев, местных князей Аскольда и Дира, и захватил город. Так Киев стал центром руси в Среднем Поднепровье – земли Руськой – и начал распространять свою власть на прочие земли Восточной Европы как на свои колонии. Здесь собиралась дань, сюда посылались киевские чиновники, на эти территории нацеливались миграционные потоки из Руськой земли. В результате возникла причудливая горизонтальная конфедерация земель, совсем не похожая на вертикальное унитарное государство. Жители этих земель, безусловно, считались с Киевом, но, очевидно, не считали его своей столицей. Более того, они не считали себя русью. В Новгороде жили мужи новгородские, в Галиче – мужи галицкие, во Владимире – мужи владимирские. Мужи руськие жили в Киеве. Это не мешало западным соседям Украины – Венгрии, Польше, Литве называть жителей Галичины и Волыни русинами. Юридические связи местного населения с руським Киевом казались для них важнее, чем ценности локальных обществ. Так выходцев из России и СССР называли «русскими» в независимости от их этнического происхождения.
Киевскую Русь как единое и могучее государство «древнерусской народности» с общими системой власти, судом, налогами и границами от Белого моря до Черного и от Буга до Волги придумали, под чутким руководством коммунистической партии, советские академики только в 1930-е годы. Это была всего-навсего концепция «единого и могучего» СССР, перенесенная в средневековье. СССР получал тысячелетнюю легитимацию, а Киев – эфемерный статус первой столицы российской (советской) империи.
Однако вернемся в прошлое. Киев и Руськая земля становились в Восточной Европе объектом престижа и подражания. В XIII в., еще до монгольского погрома, начинается борьба за киевское наследство, прежде всего между Галицко-Волынской державой и Владимиро-Суздальской землей, будущей Московией. Галичина вскоре вошла в состав Польской короны династии Пястов и Ягеллонов, Волынь и Киевщина – в состав Великого княжества Литовского, управляемого династией Гедеминовичей. Возможности самостоятельного политического развития были утрачены на много веков. У московских Рюриковичей не осталось конкурентов. Ее правители давно стремились использовать династический и церковный титул «всея Руси», но в конце XV в. риторика получила идеологическое обоснование: Московия провозгласила себя «новой Руськой землей». Те, кто попадал под московскую власть, оказывались не просто подданными с набором обязанностей перед новым властителем. Они постепенно ассимилировались в становящееся имперское московское общество и были вынуждены принимать новую идентичность. В силу этого новгородцы, тверичи и рязанцы становились московитами, т. е. „новыми руськими”. Концепция „Руси” позволяла московским правителям проводить „этническую чистку” ландшафта на окраинах. В основу новой аксиологии была положена ре-интерпретация origo gentis, утверждающая общее происхождение различных групп населения Восточной Европы (пресловутая «древнерусская народность» будущих времен). Московские князья объявили себя наследниками не только Киева, но и городов, которые ни Киеву, ни Москве никогда не принадлежали: Галича, Львова, Владимира, Минска, Бреста, и стали требовать их возвращения у Польши и Литвы. Можно утверждать, что для Москвы было важнее стать «новым Киевом», чем «третьим Римом». Династическая идея замещалась имперской. Основой этой экспансии стала социальная психология антилитовского и постордынского ресентимента – смеси ложного чувства исторической обиды и потребности в мстительном реванше и внешней экспансии. Национальный миф об утраченном величии, созданный московскими летописцами XV-XVI веков, совпадал с планами политической экспансии московских князей и царей. Можно утверждать, что не российское государство создавало для себя нацию, а складывающаяся с конца XV века российская позднесредневековая нация создавала для себя империю. Так, еще задолго до взятия Казани и Астрахани родился русский империализм, главной целью которого сразу стала Украина. Этот ресентимент остается основой общественной жизни и государственной политики России до сих пор и отличает «русский мир» от прочих народов, которые, если и имели такие комплексы, то сумели их преодолеть.
У русского империализма есть особенность. Европейские колониальные империи всегда подчеркивали различие между метрополией и колонией. Их культурная и образовательная политика привела к созданию местных элит, которые в ХХ в. возглавили национально-освободительную борьбу и встали во главе новых государств. Россия, подчиняя себе новые земли, навязывал им свою культуру, превращала их жителей в россиян, стирая национальные и культурные особенности. Этническая идентичность могла существовать здесь лишь в виде фольклора и этнографических пережитков. Такую национальную политику правильно назвать геноцидом. Уничтожается один народ, изготавливается новый по образу и подобию русского народа.
В результате возможность создания национально ответственных элит в Сибири, в Азии, на Кавказе была практически уничтожена. Местной власти и населению комфортно жить в такой колониальной системе. Не надо нести ответственности за происходящее, за них все решает «белый царь», который присылает деньги из Москвы и разрешает пользоваться собственными доходами. В результате покоренные Россией народы становились более русскими, чем сами россияне. Распад Российской Федерации, как и распад любой колониальной империи - неизбежен. Но это будет долгий и болезненный путь поиска собственной национальной ответственности и приобретения навыков этой ответственностью пользоваться.
Зависимость России от сложившейся в Московии колеи истории, от средневековых комплексов и мифов сполна проявилась в попытке Петра I европеизировать Россию. Попытка была неудачной, как неудачной была попытка российских реформ 1990-х годов, поскольку они не затрагивали фундаментальных основ функционирования homo russicus и его мира. Под маской этих реформ, которой так охотно поверила Европа, скрывалась вся та же допетровская Россия с застарелыми комплексами и ненавистью ко всем, кто не такие как русские, прежде всего, к европейцам и украинцам, которые уже тогда были частью Европы. Как только появилась возможность сбросить с себя маску европейской культуры, Россия тут же это сделала. Октябрь 1917 года – эта настоящая великая русская антиевропейская революция, запоздалая реакция русского народа на европейские реформы царя Петра. Все разговоры о марксизме и коммунизме в СССР – это словесная ширма для «русского мира». Вспомним, что слово «революция» дословно значит возвращение назад. Гарантом этого возвращения оказались крестьянские массы с винтовками в руках, носители традиционных русских комплексов, одетые в шинели Первой мировой войны. Винтовка рождает власть. В результате в России взяли верх никогда не умиравшие здесь стереотипы и общественные отношения, презиравшие человеческую личность и стремившиеся к возрождению империи. «Гражданская война» и поход на Польшу – это не «экспорт революции», это восстановление границ империи, путинской «исторической России», которая стала называться СССР.
В новой антиевропейской революции и в нападении России на Украину путин - никто. Это только имя-символ, которое воплощает в жизнь мечту миллионов россиян, составляющих «русский мир». Этот «русский мир» стоит на трех китах - православие, большевизм и чрезвычайщина, «чекизм». Можно подумать, что эти «киты» воплощены в трех политических институтах - церковь, партия власти и спецслужбы, как бы они ни назывались: ВЧК-КГБ-ФСБ. Однако на уровне национальной идеологии они превращаются в серию лозунгов; мы правильные и мы правы, мы славные (слава нам!), нас много, нас большинство, мы особенные, мы чрезвычайные. Поэтому мы, «русские люди», всех имели и будем иметь. Мы не будем строить нормальную, упорядоченную жизнь, наша стихия – чрезвычайные ситуации, в которых мы можем победить, потому что соседи, живущие по закону и порядку, к этим ситуациям не готовы. Все это далеко от европейских ценностей. Войны России начинает школьный учитель и семейное воспитание, которые транслируют многовековую традицию превосходства «русского мира». Пропаганда лишь завершает этот процесс.
Этот мир сотворил миф о своей великой культуре. Очень по-русски – делить культуры на «высшую-низшую», «малую-большую». Никакой иерархии культур не существует. У каждой культуры – своя функция. Думать иначе – культурный расизм. Миф «великой русской культуры» – лишь проекция мифа о «великой России». Не будет этого мифа, и все увидят реальное место русской культуры в мире.
Однако русская литература и культура при правильном прочтении способны стать главными разоблачителями «русского мир». Они возникли как явление исключительно европейское. Не было бы реформ Петра Великого, не было бы и русской литературы. Но даже европейскость не лишила эту литературу родимых пятен «русского мира». Русская литература – как хамелеон. Меняет цвета, оставаясь собой.
Говорят что «враг не Пушкин, а путин». Стоит внимательно прочитать Александра Пушкина. Например, его стихотворение «Клеветникам России», написанное в 1831 г. на подавление польского освободительного восстания. Стихотворение супер-талантливо с точки зрения поэтики: размер, строфа, аллитерации и ассонансы, изящно оттеняющие смысл написанного. Только вот в чем смысл? Давайте прочтем вместе:
«О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы».
Как будто сегодня написано в Москве и адресовано мировому сообществу. Тут полный набор штампов российской пропаганды: и присвоение общей победы, в данном случае – над Наполеоном (....на развалинах пылающей Москвы / Мы не признали наглой воли / Того, под кем дрожали вы), и угроза «можем повторить» («Так высылайте ж к нам, витии, / Своих озлобленных сынов: / Есть место им в полях России, / Среди нечуждых им гробов»), и классическое «и ненавидите вы нас…», порожденное комплексом неполноценности. Такое впечатление, что Пушкин подрабатывает спичрайтером у путина и лаврова. Продолжение этой темы – в совершенно неталантливом стихотворении Иосифа Бродского «На независимость Украины» 1991 г., ломающем строфу, рифму и совесть: «Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго: / скатертью вам, хохлы, рушником дорога. / Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире, / по адресу на три буквы на все четыре / стороны...». Эта ломаная строфа – ломка имперского наркомана, лишившегося своего дурмана. В конце концов, «на три буквы» пошел именно русский военный корабль.
Говорят, русская культура учит состраданию, показывает хрупкость человеческой личности перед государственной машиной. Только она учит этому исключительно человека европейской культуры. Человека русской культуры она учит совершенно иному. У русской литературы есть два главных героя – Хлестаков из «Ревизора» Николая Гоголя и Раскольников из «Преступления и наказания» Федора Достоевского. Интересно, что один написан украинцем, другой поляком. Один лжец, не хвастун, как нас учили, а именно лжец, лгущий для своей материальной выгоды. У него, кстати, есть двойник во власти, Городничий, который утверждает, что унтер-офицерская вдова «сама себя высекла». Его наследниками являются русские пропагандисты и генералы, утверждающие, что украинцы сами себя убивают и разрушают свои города. Второй герой – убийца, хоть и раскаявшийся.
Для европейца, воспитанного на принципах христианской цивилизации, оба эти литературные герои – антигерои, пример того, как не надо поступать. Для русского – пример для подражания. Ложь в России является нормой, а «русские мальчики», которые у Достоевского еще сомневались «тварь я дрожащая или право имею» и «билет Богу почтительно возвращали» из-за слезинки затравленного собаками ребенка, сделали из русской литературы свои выводы. Они убивают украинских детей, потому что «право имеют». В покаянии и сомнении они не нуждаются. Это те «униженные и оскорбленные», о которых писал Достоевский (снова Достоевский!), только свое унижение они переживают иначе. Униженные российской властью, для которой люди ничто, они во всем ищут признаки унижения и видят унизительность в том, что кто-то рядом живет иначе, лучше, свободней. Не в состоянии отомстить государству, будучи его частью, они готовы мстить другим, срывая на них свое зло в стремлении превратить их в таких же, как они, русских, а в случае неудачи – уничтожить. Поведение русского солдата в Украине – типичный ресентимент как отличительная черта homo russicus.
Важно помнить и то, что не бывает культуры, спорта и науки «вне политики». Тот, кто утверждает подобное, либо занимается самой грязной политикой, либо преследует собственные интересы, одновременно становясь для грязных политиков «полезным идиотом». Русская культура распространяется вместе с ее носителями, которых иногда лучше назвать переносчиками. Им и переносимой ими культуре не место в публичном пространстве, со всеми его шоу, фестивалями и конкурсами, где они становятся орудием пропаганды и средством реабилитации человеконенавистнического «русского мира». Русская литература, русская историческая наука, русская археология в полной мере несут ответственность за сегодняшнюю агрессию России против Украины.
Вместо этого русскую культуру можно и нужно читать и перечитывать, смотреть и переосмыслять самостоятельно. Ей место в музее, библиотеке, кабинете. Если угодно – на операционном столе, где хирург должен провести вивисекцию русской культуры, чтобы понять, как функционирует этот загадочный организм и что за раковая опухоль его разъедает. Новое прочтение истории и культуры России, прежде всего – украинскими глазами, открывает миру настоящий образ России – звериный оскал «русского мира».
Традиционность России делает очень предсказуемой. Если Россия вас удивляет, то вы не знаете Россию. Это будет правило № 1. А вот и остаток «инструкция по применению», своего рода 10 заповедей.
Правило № 2. Если Россия обещает сделать что-то хорошее, то она этого никогда не сделает. Следствие: договора с Россией не стоят бумаги, на которой они подписаны.
Правило № 3. Если Россия обещает не делать чего-то плохого, то она это обязательно сделает. Следствие: Россия это сделает в том момент, когда вы решите, что она этого не сделает.
Правило № 4. Если Россия обещает сделать что-то плохое, то она это обязательно сделает. Следствие: Россия это сделает в самый неподходящий для себя момент.
Правило № 5. Если Россия обвиняет кого-то в совершении подлости или преступлении, то она их уже совершила.
Правило № 6. Если Россия утверждает, что кто-то готовит подлость или преступление, то готовит их именно она.
Правило № 7. Если Россия делает официальное заявление, то это ложь.
Правило № 8. Россия не понимает язык силы, она понимает только силу. Следствие: Ультиматумы и переговоры с Россией бесполезны, потому что она воспринимает их как признак слабости.
Правило № 9. Если вы боитесь «спровоцировать Россию на эскалацию», то вы не правы. Эскалация запланирована Россией уже давно и не требуют дополнительного повода, предлога или провокации.
Правило № 10. Если вы все еще боитесь России, то вы зря это делаете. Просто вы ее не знаете.
Исполнение этих несложных правил убережет от сложных проблем. Не существует никакой «русофобии». Это только одно из средств манипуляции, изобретенное российской пропагандой, рассчитанной на европейского и американского потребителя с их представлениями о толерантности и недопустимости любой дискриминации. Есть лишь реакция здорового организма на исходящие из России преступления и подлости. Это проявление культурной гигиены и социальной дистанции. Как во время эпидемии. Не существует уверенности, что после поражения России в войне с Украиной и последующей политической катастрофы российской общество сможет себя переформатировать, преодолев в себе «русский мир» и перевоспитав homo russicus. Неизбежная новая попытка европеизации России и сапиентации homo russicus, как уже не раз бывало в истории, вновь будет иметь декоративный и кратковременный характер. Поэтому стоит научиться жить, оградив себя от России и не боясь ее, но постоянно имея в руках надежные средства защиты. Как в ГУЛаге: «Не верь, не бойся, не проси».
В этих условиях вечную европейскую тоску по «загадочной славянской душе» вполне способна удовлетворить Украина, заменив здесь Россию. Как и во многих других вещах. Нынешняя стойкость украинцев в защите своих и европейских ценностей свидетельствует о силе Украины в преодолении экзистенциальных страхов, превращая ее в символ Восточной Европы. Сегодня Украина читает и объясняет миру русскую культуру и историю, и это объяснение является единственно возможными и адекватным.
16.08.2022