Я находился въ самомъ центрѣ Полтавской губерніи въ то время, когда въ газетахъ появились разоблачения г. Алексинскаго о мазепинцахъ. И я удостовѣряю, что эти разоблачения произвели огромное впечатлѣніе, еще разъ свидетельствующее о наивности нашего общества. Долженъ сказать, что на меня лично эти разоблачения не произвели никакого впечатлѣнія. Я давно знаю, что "украинское" движеніе — изменническое, и что въ настроеніи и стремленіяхъ мазепинцевъ ничего не измѣнилось за 200 лѣтъ, а измѣнились только методы и способы дѣйствій. Съ кафедры Государственной Думы я выступалъ съ обличеніемъ "украинства" и указывалъ на измѣнническій xарактеръ этого движенія. Тогда мнѣ рѣзко возражалъ г. Милюковъ, который утверждаль, что "украинское" движеніе является движеніемъ культурнымъ, а не политическимъ, и что нѣтъ никакого основанія окрещивать это движеніе "мазепинскимъ". Такой же неосвѣдомленностью и наивностью отличается вообще русское общество съ отношеніяхь его къ "украинскому" движенію.
Помимо обычной русской довѣрчивости и простодушія, въ созданіи такого отношенія къ "украинскому" движенію у насъ большую роль сыгралъ тотъ іезуитизмъ, который давно усвоенъ вожаками "украинства". Эти люди всегда ходятъ въ маскѣ и притворяются невинными агнцами, жертвами человѣческой злобы и клеветы. Страстно ненавидя все русское и настойчиво ведя интригу и подкопы противъ единой Руси, они съ большимъ мастерствомъ притворяются чуждыми политикѣ. Съ дѣтскихъ лѣтъ я наблюдаю, какъ вожаки мазепинства ведутъ свою работу и какъ они совращаютъ въ "украинство" учащуюся молодежь.
Сначало дѣло идетъ о такихъ невинныхъ вещахъ, какъ малорусская рѣчь, малорусскія пѣсни, одежда и т д. Постепенно молодежь стараются увлечь любовнымъ изученіемъ и усвоеніемъ всего того, что носитъ черты этнографической самобытности Малороссіи. Естественную любовь человѣка къ его роднымъ мѣстамъ стремятся развить въ одностороннемъ направленіи и использовать въ цѣляхъ политической интриги. Когда этотъ культурно-этнографический фундаментъ заложенъ, тогда агитаторы начинаютъ осторожно, исподволь внѣдрять въ души молодежи представленіе о томъ, что-де, великороссы — это совсѣмъ особый народъ, совершенно чуждый малороссамъ, притомъ народъ — поработитель. Слѣдующимъ этапомъ является культъ Шевченка, превращеннаго въ орудіе чисто-политической борьбы. Сначала и здѣсь чисто-политическіе мотивы затушевываются. Но когда вся предварительная работа оказывается выполненной, когда въ души совращаемыхъ прочно вбито представленіе, будто малороссы — совершенно особый народъ, имѣющій свой самостоятельный языкъ, свою исторію, искусство, право и т. д. и потому имѣющій неотъемлемое право на самобытное существованіе, когда въ незрѣлые умы вколочено отчужденіе отъ всего общерусскаго и посѣянъ духъ недоброжелательства и даже вражды къ "москалямъ", тогда выводы сами собой приходять: ихъ подсказываетъ тотъ же Шевченко въ своихъ политическихъ стихотвореніяхъ. Съ этого момента совращенные становятся "украинцами" и, въ зависимости отъ темперамента, быстро въ большей или меньшей степени фанатизируются.
Видя, какъ на моихъ глазахъ людей постепенно совращали и бросали въ омутъ самой черной ненависти къ общерусской культурѣ и къ общерусской государственности, я хорошо знаю, что это значить, когда въ народной школѣ на вечерахъ ученики поютъ исключительно "украинскія" пѣсни, декламируютъ "украинскія" стихотворения и т. д., хорошо знаю цѣну поѣздокъ группами на могилу Шевченка, съ пѣніемъ кровожаднаго "Заповита" и проч. Какъ коренной малороссъ, я самъ горячо люблю свою родину — Малороссію, а потому и поэзія Шевченка въ той ея части, которая посвящена воспѣванію красотъ Малороссіи, мнѣ очень дорога. Но нашимъ "украинцамъ" Шевченко дорогъ не какъ поэтъ (чистой поэзией его они вовсе не интересуются) а исключительно, какъ политически агитаторъ. Шевченко для нихъ, — только орудіе политической борьбы, борьбы противъ ненавистной для нихъ единой Россіи, борьбы за "самостийность" Украины.
Къ прискорбію, наше добродушное общество этого не понимало и не хотѣло понять. Оно упорно смѣшивало два совершенно различныхъ явленія — политическое "украинство" и культурное украинофильство. Утверждая, подобно г. Милюкову, будто "украинское" движеніе есть движеніе чисто-культурное и не заключаетъ въ себѣ ничего политическаго, добродушные представители русскаго общества упускали изъ виду то обстоятельство, что настоящее украинофилы — любители всего малорусскаго, т. е. представители культурно-этнографическаго движенія въ Малороссіи, никогда "украинцами" себя не называли, наоборотъ, всегда протестовали противъ этого термина: они считаютъ себя русскими людьми, сынами единаго русскаго народа, и стоять подъ знаменемъ служенія единой великой Россіи. Такихъ малороссовъ у насъ всегда было и нынѣ есть множество. Изъ среды ихъ вышло много великихъ дѣятелей на поприщѣ общерусской культурной и государственной работы. Ясно, что не объ этихъ украинофилахъ-любителяхъ всего малорусскаго шла рѣчь, когда мы обличали предательскую дѣятельность "украинцевъ".
"Украинское" движеніе является чисто-политическимъ движеніемъ. "Украинцы" отреклись отъ русскаго имени: они утверждаютъ, что они — вовсе не русскіе и не имѣютъ ничего общаго съ русскимъ народомъ.
Они сами стали подъ знамя Мазепы и, слѣдуя завѣтамъ его, стремятся къ отторженію Малоросіи отъ единой Россіи.
Нынѣ, послѣ разоблаченій г. Алексинскаго, въ Малороссіи у многихъ раскрылись глаза. "Такъ вотъ кто такіе эти "украинцы"! — говорятъ сконфуженно многіе малороссы, ещe недавно возмущавшіеся "несправедливостью" нападокъ на "украинцевъ". Многіе изъ нихъ положительно протирали глаза и недоумѣвали. Мнѣ лично многіе говорили: "Такъ значить, вы были правы!" И я видѣлъ, какъ въ сердцахъ вѣрныхъ, но обманутыхъ малороссовъ закипало негодованіе и ненависть.
Разумѣется, пройдетъ нѣкоторое время, и у насъ стануть увѣрятъ, что этоже — ничтожная кучка измѣнниковъ, за предательство которыхъ не можетъ быть признано отвѣтственнымъ все "украинское" движеніе. Но слушать эти увѣренія, а тѣмъ болѣе вѣрить имъ — было-бы уже не только наивно, но и преступно. Нужно-же, наконецъ, понять, что "украинское" движеніе, стремящееся къ культурному и политическому отторженію Малороссіи отъ Россіи, — существуешь только одно, и что всѣ "украинцы" — народные отщепенцы и предатели вообще.
Членъ Г. Думы А. Савенко.
Кіевъ, 17 апрѣля 1915 г.
