До характеристики Івана Наумовича.

І. Від одного близького знаємого пок. Наумовича дістали ми до використаня пару єго листів з остатніх літ єго житя. Пропускаючи місця чисто приватноі натури, ми друкуємо решту дословно, з діпломатичною вірністю, як перші документальні причинки до характеристики сего інтересного чоловіка і діяча.

 

І. Лист на півтора аркушика листового формату 8о, записаний з усіх боків (6 стор.) рівним, дрібним письмом, з датою в низу "Кіевъ 18. мар. 1888". "Высокоуважаемый (імя і отчество адресата пропускаємо). Давно я не писалъ, потому, что былъ очень занятъ. Я составилъ книжку на русскомъ языкѣ, поучительную для духовенства и народа. Отправивъ половину рукописи въ Петербургъ къ Константину Петровичу (мабуть Саблєрови, секретарови св. Сіноду) я удостоился того, что онъ всю рукопись самъ прочелъ и написалъ мнѣ два очень лестныя письма и прирекъ всякую помощь въ распространеніи книжки, и вручилъ мнѣ, чтобы ее по возможности скоро печатать. Только сегодня я ее кончилъ, и выслалъ рукопись К. Петровичу и надѣюсь, что онъ будетъ совершенно доволенъ.

 

"Отъ г. Маракуева (книгар у Москві) я не получаю никакихъ вѣстей. Я предложилъ ему, чтобы издалъ 4 моихъ разсказовъ, а не только два, но онъ вѣроятно тѣмъ обидѣлся, такъ чтоже дѣлать. Новый мой разсказъ былбы я ему тоже по тойже цѣнѣ продалъ, но вѣроятно ему представляется это слиш(стор. 2)комъ дорого. А у меня знаете бѣда. Я даже безвозмездно писалъ бы, но положеніе мое ужасное. "Наука" издается, я работаю, а счетовъ два года не видѣлъ, а когда требую, получаю брань: развѣ вы мнѣ не вѣрите? Теперь написалъ мнѣ прямо мой редакторъ: присылайте 4500 р. на Науку. Положимъ деньги у меня есть и я вышлю, а около сентября мѣсяца онъ напишетъ, какъ прошлаго года: сей часъ присылайте 1000 р. И чтожъ сдѣлаю. Прошу о счеты. Получаю брань. Ничего дѣлать.

 

"Ограбленный Z-омъ (повну фамілію пропускаємо) и его клевретами разбойниками, я теперь живу только на мое жалованье, и что призначено было на свадьбу дочери, нужно было послать во Вѣну. Такъ я всегда работаю на другихъ, но уже Z. знаете какой разбойникъ.

 

Противъ Х-а (звісний галичанин емігрант, імя і прозвище пропускаємо) интригъ нѣтъ. Я искренно хлопоталъ о немъ, и тѣмъ потерялъ довѣрье. Онъ самъ виноватъ тѣмъ, что всѣхъ (стор. 3) пачкаеть грязью, представляя себя неповинной жертвой. Объ этомъ много писать, такъ лучше молчать. Я получилъ письмо изъ Галиціи, которое стоитъ прочесть, какъ онъ меня представилъ крестьянамъ! Замѣтилъ я въ Петербургѣ, какъ онъ меня представилъ въ одномъ домѣ, гдѣ прежде принимали меня сердечно, а теперь чуть не пустили въ комнату. Онъ терпѣть не можетъ, что я трудомъ моимъ заслуживаю себѣ на признательность даже враговъ, что я не трутень, тунеядецъ.

 

Но пускай ему Богъ дасть все лучшее. Въ Петербургѣ я хлопоталъ сердечно. Здѣсь я нашелъ влыятельное лицо, которому положилъ на сердце его судьбу. Онъ писалъ мнѣ, что на дняхъ получитъ уже мѣсто въ Вильнѣ. Слава Богу! —

 

Въ Галицію прійдется итти скоро. Австрія уже готовая. Сегодня я читалъ польскую газету, въ которой говорится, что отлагать нельзя1). Полякъ Бауеръ, сынъ трактирщика подъ трема коронами министромъ (стор. 4) войны, именованый въ ночи, ненадѣйно. Рудольфъ главный инспекторъ пѣхотныхъ полковъ, всѣ коменданты именованы... Война уже рѣшена. Подъ границей даже по селамъ драгуны, русскіе полки [при сьому слові мабуть рукою адресата приписано (!!)]. Народъ ждетъ первыхъ отрядовъ казаковъ съ восторгомъ. Православіе пойдетъ по телеграфу. Іезуиты и вся западническая сволочь улетучится или замолчитъ. Русь наша воспразднуетъ 548 лѣтную годовщину отзысканія независимости. Двуглавый орелъ мощными крыльями обойметъ все Славянство. — И мы пойдемъ тамтуда, гдѣ жатва еще будетъ многа. Я надѣюсь кончить начатое дѣло въ Гниличкахъ, на которое такъ сѣтуетъ X., поучившій меня (vornehm), чтобы я съ мужиками не переписывался. Но я считаю мужиковъ лучшими всѣхъ насъ. Это сила Руси, почтенная неиспорченная. Я съ наслажденіемъ говорю съ моими двумя гостями, понимающими меня, но и любящими меня. Аристократія Х-а для меня отвратительная. Онъ же есть сынъ мѣщанина изъ Р. Но Богь съ нимъ!

 

(Стор. 5). Дай Богъ, чтобы мы скоро пошли домой. Русскій народъ, добрый, предобрый, для меня даже слишкомъ великодушный, но мы здѣсь излишние. Здѣсь пропадаетъ нашъ трудъ въ великомъ множествѣ славныхъ труженниковъ, а почва наша тамъ, гдѣ нужно новой жизни, новыхъ великихъ идей церковной и національной...

 

Прошу Васъ о Х-ѣ хранить молчаніе. Храни Боже, чтобы онъ узналъ что нибудь о томъ, что истинно, но ему непріятно. Онъ знает вредить..

 

(Стор. 6) У нась тепло, вчера было 20 градусовъ тепла. Но Днѣпръ еще не тронулся.

 

Быть можетъ придется ѣхать въ Петербургъ, такъ увидимся. Но это только пока мечта.

 

Примите увѣреніе вь совершенномъ уваженіи и братской любви. Вашъ покорный И. Наумовичъ. Кіевъ 18. мар. 1888".

 

1) Пригадуємо, що зимою 1888 р. раз у раз ходили вісти про неохибну і близьку війну між Австрією і Росією.

 

[Народ, 20.11.1891]

 

II. Другий лист писаний синім чорнилом, на аркушику листового паперу більшого 8-го, як і попередній, на всіх 4 стор.

 

"Дражайшій (імя і отчество пропускаємо)! Извините, что я не поблагодарилъ Васъ за присланныя деньги и любезное Ваше письмо. Оно пришло въ Кіевъ тогда когда я ѣхалъ въ Петербургъ и пролежало на почтѣ цѣлыхъ 5 недѣль. Благодарю васъ тѣмъ болѣе, что вамъ такъ тяжело было собрать денегъ, а онѣ мнѣ были какъ бы подаркомъ. Въ это время у меня обыкновенно крайная нужда. Дасть Богъ будетъ лучше.

 

"Холодъ, холодъ у васъ, да, такъ вездѣ. Но чтоже дѣлать? утѣшимся надеждой, что пойдемъ скоро домой. У насъ голодно,1) и я хлопочу о милліонѣ, и есть надежда полученія. Все съорганизовано и все будетъ хорошо. Я поѣду опять въ Петербургъ, но не знаю, скоро ли. На всякій случай около первыхъ числъ декабря. Какъ бы я радъ видѣть Васъ и добрѣйшую Вашу (стор. 2) супругу а извиниться предъ Вами за настойчивость. Но Богъ видитъ, у меня бѣда. Я нищій а многія богатящій. Для всѣхъ хлопочу, для себя молчу. У меня кучка дѣтей и зятевъ welche Lauge machen,2) а все насчетъ моей бѣдной головки и моихъ очей. Поклонитеся нашимъ всѣмъ. Не забудьте передать поклонъ о. X. X. и о. Н. Н. (фаміліі пропускаємо), добрѣйшимъ, любезнѣйшимъ дѣятелямъ, просвѣтителямъ. Они получатъ мой Календарь. Да будетъ ихъ судъ о немъ милостивъ. Быть можетъ поѣду на Москву, увидимъ. У меня теперь очень много дѣлъ. Пишу, пишу, пока не запишусь на смерть. У насъ теперь прекрасный Генералъ губернаторъ А. П. Игнатьевъ. Такихъ людей побольше! Мнѣ кажется идемъ скоро къ началу конца. Ахъ когда бы намъ еще (стор. 3) видѣть нашу дражайшую родину, подышать ея воздухомъ, возрадоваться съ братіею! Когда бы погостили еще въ... Коломійскихъ горахъ, въ лучшее время!

 

"Маракуевъ простой жуликъ. Св. Синодъ прислалъ мнѣ бумагу, чтобы слѣдующія изданія Путеводителей и Псалтырника вышли съ поправками, очень нужными. Я писалъ, что я готовъ все исправить за эксемпляры, которые надобно мнѣ раздать. Теперь Псалтырникъ вышелъ во 2-ромъ, а Путеводители въ третьимъ изданіяхъ съ массою старыхъ и добавкой новыхъ ошибокъ. Но деньги то они горнутъ, а меня не знаютъ.

 

О трезвости пустили брошюрку, безъ моего согласія и бросили мнѣ милостыню 100 экс. значитъ менѣе 5 рублей. Вотъ православная Москва. Ищите въ мірѣ такихъ жуликовъ. Ругаетъ Нѣмцовъ, но развѣ (стор. 4) вы найдете такого нѣмца? Потому все у насъ испорчено сгангреновано, нигилизмъ до кости мозговъ. Ни совѣсти ни чести. Ложь и обманъ. Будетъ ли когда лучше? Смотришь на это все и теряешь надежду. А какая молодежь? Ни вѣры, ни чести, ни чувства — исключеній очень мало. Бѣдная Россія! При всемъ своемъ могуществѣ нельзя назвать ее великой, она не русская и Богъ знаетъ какая. Но Богъ неоставляетъ ее. Онъ послалъ ей Царя, который дѣлаетъ все, чтобы поставить ее высоко — переродить ее, сдѣлать ее христіанской не казенно-православной. Обнимаю васъ сердечно Вашъ землякъ И. Наумовичь. — Кіевъ 8 ноября 1889."

 

1) Лист писаний в падолисті 1889 р., коли в Галичині заносилося на голод. І. Ф.

2) Дословно: котрі роблять луг — значить мабуть: надойідають, роблять гризоту. І. Ф.

 

[Народ, 07.12.1891]

07.12.1891